Даниил Гранин о милосердии

Нравственность… она состоит из конкретных вещей - из определенных чувств, свойств, понятий.
Одно из таких чувств — чувство милосердия. Термин для большинства старомодный, непопулярный сегодня и даже как будто отторгнутый нашей жизнью. Нечто свойственное лишь прежним временам. «Сестра милосердия», «брат милосердия» — даже словарь дает их как «устар.», то есть устаревшие понятия.
В Ленинграде в районе Аптекарского острова была некогда улица Милосердия. Сочли это название отжившим даже для улицы, переименовали в улицу Текстильщиков.
Изъять милосердие — значит лишить человека одного из важнейших проявлений нравственности. Древнее это, необходимое чувство, свойственно всему животному сообществу: милость к поверженным и пострадавшим. Как же так получилось, что чувство это в нас убыло, заглохло, оказалось запущенным?..
В «Памятнике», где так выношено каждое слово, Пушкин итожит заслуги своей поэзии классической формулой:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Как бы ни трактовать последнюю строку, в любом случае она есть прямой призыв к милосердию. Стоило бы проследить, как в поэзии и в прозе своей Пушкин настойчиво проводит эту тему. От «Пира Петра Первого», от «Капитанской дочки», «Выстрела», «Станционного смотрителя» — милость к падшим становится для русской литературы нравственным требованием, одной из высших обязанностей писателя. В течение XIX века русские писатели призывают видеть в таком забитом, ничтожнейшем чиновнике четырнадцатого класса, как станционный смотритель, человека с душой благородной, достойной любви и уважения. Пушкинский завет милости к падшим пронизывает творчество Гоголя и Тургенева, Некрасова и Достоевского, Толстого и Короленко, Чехова и Лескова. Это не только прямой призыв к милосердию вроде «Муму», но это и обращение писателей к героям униженным и оскорбленным, сирым, убогим, бесконечно одиноким, несчастным, к падшим, как Сонечка Мармеладова, как Катюша Маслова. Живое чувство сострадания, вины, покаяния в творчестве больших и малых писателей России росло и ширилось, завоевав этим народное признание, авторитет.
Милость к падшим призывать — воспитание этого чувства, возвращение к нему, призыв к нему — необходимость настоятельная, труднооценимая. И литература наша, тем более сегодня, не может отказаться от пушкинского завета. К теме милосердия надо призывать и призывать, чтобы растревожить совесть, чтобы лечить глухоту души, чтобы человек перестал проживать отпущенную ему жизнь, ничего не отдавая взамен и ничем не жертвуя.
Уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль. Думаю, что чувство это врождённое, данное нам вместе с инстинктами, с душой. Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется.
Даниил Гранин